LEVI2MAR.94

2 марта 1994

 

а вообще, валя, вычетом музея и “нетленки” с нортоном, всё закономерно переместилось к вам. и, хотя на 100 публикаций приходится 90 дерьма и графоманства, то тут – у туземцев! – соотношение и того похуже: 99 к 1... вычетом товарняка. но уж “андерграунд” здесь – действительно, в жопе. и, что характерно, негритянской. так же темно и соответственно пахнет. а уж за ебиграцию я и не говорю. одна газетёнка на всю америку, плюс с полдюжины еженедельных листков: “еврейский мир”, “куьер”, “взгляд” и “русская реклама” (в последних трёх – только пиратские перепечатки из сов. листков). и еженедельник “панорама” в калифорнии, где редактором с год уж – комсомольский поэт петр вегин (пародия на робота рождественского, только еще хуже).

и при этом – поэты пишут, художники мажут, культура цветёт.

 

чего и тебе желаю, тыковка моя лысая.

писмо кончаю, завтра попробую перпечатать (распечатать) на принтере – цалую.

ккк

 

P.S. в 2 ночи кончил писать тебе, в 8 почему-то встал. выпил кофию “из-под кранту” (развожу растворимый просто горячей водой из кранту), позвонил баху. он ранняя птичка, почирикали за всякие дела, “за исхуйство”. бах обмолвился, что за год заработал полторы тыщи. обложками для русских издательств – в среднем, сотня за обложку. легендарный бахчанян, чьё имя и по сю возникает в “литературке” – не говоря в контексте поэтов-художников 60-х – вот тебе пример брускинских миллионов... при том, что – слава Богу! – за квартиру в манхэттене он платит в половину от моего: снял её по приезде в 75-м и живёт безвылазно и безвыездно, а хозяева имеют право надбавлять где-то 3% в год (при постоянном и законном арендном договоре). но у него собачек нет. был кот, сиамский, помер лет 20-ти. кормит жена, работающая в фотолаборатории. лет 10 уже нигде не выставлялся: с кем попало и где попало ему не в кайф, а больше негде. нормальная жизнь.

живёт в джерси-сити (через реку от манхэттена) легендарный миша чернышёв, с чьих слов и по его наколке написана первая монография Мида и Щеклочи “неофициальное искусство советского союза”, беркли, 1966, там он представлен “анонимом”, и его именно работой я был возмущён году в 71-м, когда сэр мишель подарил мне, уезжая, разодранную книгу (выдрал на память о себе). полгода назад чернышёв устроил выставку в туристическом оффисе жены, в том же сити. найти оказалось трудно, но приехал с камерой. выставлял он только ч/б работы на бумаге (морщенной от туши). пришли почтить непродажного художника – человек 20. все звёзды и киты рынка, в том числе и виталий комар. миша выставлялся, вроде, 2-ой раз за 10 лет. работы охуеть.

я ему, вроде, привёз в подарок свою микротиражную книжечку стихов бурлюка, с благодарностью за шрифты (2 из 3-х основных, мною пользуемых – его работы). было сурово, высоко и спокойно. “... высоко, о как холодно, как неизбывно”* см. прим. в конце – средне-юным борис леонидычем (младшим). было просто искусство. я отснял. я – это мышь, на которой вся камера, поскольку мне надо вертеться и общаться.

работы чернышёва никогда нигде и никому не продаются. выцыганить в подарок постеснялся. а жаль.

вот, валя, так живут ЛУЧШИЕ русские художники нью-йорка.

и нормально живут. бах, на эти полторы (с прибавкой от жены) может раз в год съездить в грецию. где-то тысячи в 3 можно уложиться. но это – за счёт дешёвой квартиры.

 

это я тебе не в утешение, а в объяснение. миша шемякин озверел от своих бесконечных карнавалов, с трудом, работая по 18 часов, успевает сделать настоящее – но галлерейщики требуют ещё и ещё карнавалов. которые додрючивал, с ленцой, покойный жешка. за что имел квартиру, харч и зарплату на рестораны.

помирал жешка жутко: 3 года назад видел его, похудевшего втрое, когда он пропил на пиве печень до реанимации (платил – не за пиво, а за реанимацию – миша), сидел под наблюдением врачей (вызванных мишей), но тайком продолжал пить, заедая селёдочкой. после смерти миша выгреб из его мастерни с дюжину пустых двухлитровок водяры...

недели две лежал на автоматике, сына не оформил (документами), но завещание нашлось – на какую-то украинку, с которой был тайно повенчан. мишка сидел с ним до последнего, а потом дрожащими руками пахал заказы.

так и живём тут. как, впрочем, и там.

 

разница в том лишь, что всё меньше знакомых морд, и пейзаж незнакомый. но привычный уже. за 3 года шлянья с девчонкой по кабакам я вдоль и поперек изучил “мохнаттен” (как называл его ситников, вася нью-йорк безумно любил), знал и самые дешёвые и самые понтовые забегаловки. отмахать с 15-летней 40 кварталов по ветру с морозцем или по дождю – было раз плюнуть. просадил на неё все работки шемякина. миша ещё нарисует.

 

пишу я тебе, чтоб ты понял (если поймёшь), что сделать здесь можно многое, но не всё. нужны мы тут – как тараканы или пуэрториканы, но слава Богу, хоть не уничтожают. о чём я, чёрным по белому, и сказал в фильме “бывшие” (здесь он назывался “русские уже здесь”: продюсер офра бикель имела мужем израильского певца теодора бикела, сыгравшего заглавую роль командира советской подволной* лодки, застрявшей у берегов новой англии – там, где йейль и прочие суперпонтовые университеты, в фильме “русские грядут” или “идут”, комедь с хэппи-эндом).

* красивая очепяточка!

а давал я в 91-м интервью ленинградскому теле, с омерзительным “сладким сатанистом” глебом богомоловым, приволокшимся ко мне – что показали, не знаю. но уж я там и выдал про америку – на сей раз по-русски.

туристы и гастролёры, валящие сюда – вызывают отврат и тошнотики: восторгаются, как ваньки и маньки загнивающим (и уже основательно протухшим) капитализмом, а их бы на поселение сюда.

но валят – заработать валюту и рассказать о прелестях города жёлтого дьявола – хотя, со времён ильфа, маяковского и драйзера – страна это мало в чём изменилась. ну, вынужденное соцобеспечение (чтоб заткнуть пасть голодным и безработным неграм), ну, технология – а идеология всё та же, времён джека лондона. только что печатаю на компьюторе, а не на ундервуде.

хотя на том же ундервуде 1904-го года – мною сделано всё основное. и антология на 2/3, и роман, и башня.

а новые техники – компьютор – упрощают и усложняют, экономят и вводят в расходы.

поэтому и говорю: твои офортно-шрифтовые книжечки (помнишь, ты послал мне одну, с псалмами) – интереснее, нужнее и ценнее самодеятельных (от нищеты) типографских потуг. ведь почти все тексты в твоём альбоме – уже где-то опубликованы, а тонировку тебе, один хуй – приходится доводить вручную – аж 300 экз.! – так не проще ли, взяв хорошую офортную бумагу, накарябать на досках любимые тексты, тиснуть 12-30 экземпляров и снабдить всё это полудюжиной монотипий (левотипий) – в папочке?

 

валя, я заметил, и УЖЕ писал, в статье “3х2=6, или о самиздате” (чудом опубликована), что графоманов здесь сходу тянет на “госиздат” – приезжают и немедля издают книжечки, что рома гиршгорин, что миша генделев, а серьёзных поэтов и художников – взад на футуристские дешёвые техники – сейчас это те же доски (медные или линолеум), ксерокс, ручная клей. и тиражи минимальные. гениальный анри волохонский, который стоит всей твоей метафизики (в лице пизды лены шварц), со хвостом и гениальным же есаяном – творят или рукодельные (см. том 2а), или есаян находит спонсора под картины – и тогда дорогие, но экстра качества и нумерованные. “городские поля” анри мне не смог прислать, но у меня она в ксероксе, копия, ну и ладно.

 

а ты идёшь по стопам шемякина – культуртрегерством озабочен, тоже все получки желаешь ухлопать в прославление российских муз.

не надо, валя. ты художник, а не типографский станок. множить – и без тебя справятся. и пограмотней. (и текстово, и шрифтово, и макетажно – хочешь, укажу тебе враз более дюжины ляпов в макете и прочем?)

тратить на это с трудом заработанные – по меньшей мере, нелепо.

те же тексты по питеру (только больше имён и лучше – тематически и технически – подобранных) сделаны мною лет 15 назад, для гали махровой, художницы-дипломатихи, офортистки и акварелистки (горазд пожиже тебя, но профессионалки) – лежит у меня её пробный, запоротый оттиск: тексты офортом и виды питера, офортом же, но... – как и у тебя: тексты-то вертикальны, а офорты – напротив... не состыкуется.

вдобавок, ей в москве подсунули какой-то дефектный лак, и старательно сделанные офорты поплыли и попятнались... бросила, прислав мне пробный.

а там был и величанский:

“страшен город ленинград

он походит на трактат

что переведён с латыни

на российский невпопад –

к людям улицы стоят

корешками золотыми...”

а сейчас я добавил бы ещё и “петербург” губанова и гениальный бред севы некрасова:

“вот фонарь

вот канал

здесь фонарь

здесь канал

здесь жил блок

он стоял и макал –

фонарь в канал

фонарь в канал

блок макал

блок макал

бродский-бродский помогал

а некрасов спал

некрасов спал

некрасов спал” –

лишь отрывочек, да и то по памяти, неточно (не вздумай, падла, ВКЛЮЧАТЬ!)

таких текстов, по штуке на рыло, я уже для гали отобрал-набрал штук 12, боренькино – ГДЕ ОНО У ТЕБЯ?! –

 

“горел ли когда под полтавою швед

нам пламени знать не дано

угрюмые рюмки корявый букет

дешёвое слишком вино

 

на севере так

а на западе нет

на севере город стоит

там стуки давно позабытых карет

и некто на лавочке спит” –

 

твоими же НАТЮРМОРТАМИ навеянное, явно (или – предвосхитившее? когда я к тебе бореньку – “отца бориса” – привёл?)

вот, на таком уровне, была сделана книжка 15 лет назад, валяется – и пудивкинами и прочими лихтенштейнами в ней не пахнет. только гении.

а мог бы найти и у анри, и у хвоста, и получше у димы, и САМОГО ПИТЕРСКОГО женю рейна – “петровский и крестовский”, “в полусферическом огне / кровосмесительных закатов”, да и ещё – открой том 2б, да “павловск” наймана, наконец! и это я тебе перечисляю моих “литературных врагов”...

мне это сделать, валя – полнедели работы, ведь всё в голове, а голова покамест ещё варит...

а вот метафизическую помесь молота и ленки шварц (ну и монстр бы получился – почище чем у солженицына с сектанткой керсновской!), как и василий иванович “квадратный трёхчлен” – я себе такую пакость и представить не берусь!

а ромки бар-ора “обводный канал” в томе 2б?

словом...

 

похвальна любовь твоя, похвален интерес, похвальны офорты и даже рисуночки – но зачем же столько сил в более чем среднюю типографию вбухивать?

и арьева надо было – запузырить в зад, послесловием. поэты и без него за себя скажут, не говоря – твои офорты... ВИДЯЩИЙ – ВИДИТ, СЛЫШАЩИЙ – и подавно...

мандельштама надо бы – шрифтом, эпиграф...

а ахматову –

“ведь под аркой на галерной

наши тени навсегда” –

не о нас ли с тобой?...

с 4-й стр. начинается сов. казёнщина, с руконамалёванными (кружочек-с и буквица-с) копирайтами, и упорная левосторонность левитинских гравюр – удручает. и порядок их – не согласен. и даже... подбор. у тебя была парочка досок повыразительней, тот же крюков, что я засовывал сьюзанне на обложку, но падла похерила...

ну, тогда я еще был щенком и все иносранцы, приезжавшие торговать бусами и зеркальцами в обмен на слоновую кость и золотишко – казались мне ангелами (“шерстокрылыми”, как выяснилось потом)

а почему – какие-то ты подкрашивал в этих двух копиях, а какие-то нет? по настроению? к бореньке подкрасил, а ко мне – нет. опять больше любишь?

и даже розочку ему, гляжу. зря я будущего батюшку не оходил – а ведь отдавался! не моё, увы, амплуё.

и слава Богу, что олег (“портрет”) не перекуроченный – он же первую строфу “исправил”, жопа – см. новые публикации.

спала ольга попова под охапкиным, или нет? сильное влияние сверху ощущается. “дюймо'вый”, кстати – ударение на “о”, передай девушке.

“как поденщик в испарине бьется с водой” – не спасает даже запятая – ну, потеет человек и бьётся с оным потением (жидкостью). мякину, кстати, не перебирают, её отвеивают – лопатой ли, веялкой – на хуя её “перебирать”? и как?

“небо в прорезях света, <и> пряди со лба” – один слог, ежу слышно, пропущен – “и”?

“гнойная лавина” – это тоже не хуёво, это уже – “сель”!

“твой парус пал” – это уже в наши “алые пениса”, вполне.

но парус, который “крутит руль, как флюгер” – грамматически оно так получается.

“окрест – оконные проёмы”

а в клетках – сетки

звук фанфар

стоит репу'шка на опушке

на затвердевшей той макушке –

 

да что у тебя, тыква – действительно макушка затвердела, или ухо напрочь падеревским отшибло? –

это ж графоманка цельнотянутая (кем бы она тебе ни приходилась), разве можно такое – в печать?

фунтовкину последующую я уже и читать не решился...

 

словом, валя... лирика – лирикой, но делать такое низя. а низя потому что не можно. даже если ето мета-физика. я не знаю. 10 ляпов на 2 страницы – это “ну вы ваще, бля”

 

стили тоже скачут, живописно-графические – то кораблик из кафе “петровское”, то кубизм, то линейный полу-абстракт...

болезнь “сэр мишеля”: когда у него на голове сидел сов. худ. ред. – он делал “гишпанские эпиграммы” – выставочные, хоть сейчас показывай, “амундсена” центкевичей, но выехав – пошёл по буфету: в “аполлоне-77”, помимо к месту и не к месту виньеточек, супер-гипер-цветового тышлера (мишка новую технику печати аж изобрёл: печать по отдельным цветам не получалась, ну нет ЦВЕТА! – приходит на фабрику: какой, говорит, основной? ну, этот, голубосерый. – катай его на целый лист! – мы так не делаем... – катай, говорю! – закатали. – печатай поверх остальные цвета! – тиснули. – и охуели...) – так вот, потратившись на тышлера –

на набор не хватило... мамлеева рассказы 3/4 набрал – остальные пустил машинкой. и херовой. можно было, долларов за 800 – отдельную головку заказать, хоть шрифт “академии”. но восьмисот этих уже не было. времени – тоже. ЧАСАМИ пиздел со мной по телефону, а экспресс-почтой корректуру прислать – и в голову не приходило...

и пошло... каждая следующая книжка – с полным знанием печати, и полным незнанием полиграфии – НИ ОДНОЙ безукоризненной за 20 лет! то рисунки к высоцкому загонит в альбомный лист, а уменьшат – до тетрадного, с лупой детали разбирать, то на супериздание к “рембрандту” – захуярит в обложку казённый шрифт...

а поди, заикнись – убьёт. оне же гений.

приезжаю к нему перед московской (89-го?) – стоят 2 гигантских холста, в стену твоей комнаты и поболе – сероголубые и коричневые колера, фактурища и – полутораметровые бутыли' и кубки на полке, и полотенце свисает. 2 парных холста. на одном полотенчике – микронатюрмортик, из серии графвюрных. “вот, говорит, надо ещё такой же на втором холсте дописать” – “мишка, не трожь полотенце, говорю, не пачкай мелкотой! тиражируешься же ж!” – “кока, козёл вонючий, куда лезешь со свиной мордой, со своими советами, ни хуя в живописи не сечёшь!”

привозит каталог, дарит, надписуя. открываю – полотенчико на втором натюрморте – ЧИСТОЕ...

так кто из нас козёл?

 

пишу вот тебе – а сам вздрагиваю: и в живописи-графике, по мнению художников, я не секу, и в дизайне подавно, ну, в текстах боле-мене – так и без меня составляют.

в антологии у меня накладок – выше крыши. так это ж САМИЗДАТ, хоть и типографски множенный – мне ж издатель изначально сечение запорол: – размер, говорю, для макета? – этот вот лист, 8,5 на 11 дюймов. ну, центрую поля по листу. а он, сука, при печати – другую пропорцию даёт, из листа, что ли, печатного – боковые поля съелись в обрез, верхние и нижние – выперли... а макет мне менять – под 1000 стр. готового набора (моего же) одним пальчиком перетюкивать... я ж не боренька тайгин, с его 10-страничными книжечками. оставил.

и эклектика жуткая в оформлении. и набор – разнобой. но это оказалось и к выигрышу: пусти весь текст однаробразным “гулаговским” набором – кроме историков никто бы и не прочёл, заснули б.

а когда я начал, со 2-го тома – десятки и сотни фот метать, факсимилов и протчего – заиграло.

как у футуристов, от нищеты.

 

а тебе лавры моисея наппельбаума покою не дают – так он и зарабатывал, не в пример тебе! и на стихи доченек и на альманахи друзей их – с бумагой не жидился, хоть веленевую, поля – в километр, шрифты...

а только книжицы его на рынке тянут в мильончик раз помене рукоделок футуристических.

хошь “мир искусства”, добужинского – кто мешает? прибавь к тем двум тыщонкам ещё двадцать или полста – и с Богом. хоть на золотых скрижальцах.

 

кто у тебя художественный редактор был? подай мне его сюда! почему корректоры, макетчики и наборщики не упомянуты? в изданиях легендарного чаянова, “фитоботаника Х”, в 20-е – даже рабочие типографии значились.

чтоб знать, кому морду бить.

а тут – “составителю и редактору”?

 

но, слава Богу, вижу эти хреновины лишь я, да с полдюжины коллекционеров-книжников. массовый же читатель, вскормленный не на сталинских кибриках, а на хрущёвско-брежневском ширпотребе уже – оценит изыски лишь, оценит общую строгость, оценит коричневый тон, оценит общий вкус.

а видел бы ты издания прибалтов тут... прочти в томе 4а про алексиса константиновича раннита, эстонского классика – воспроизвести его серую бумагу и сероголубых тонов печать – не можно и на фото...

а дитер рот...

а...

 

вот так, тыковка. первый блин – не самым хуёвым комом. огрехи заметил лишь по второму просмотру. гордись.

но не очень.

 

уже обратно скоро 2 часа дня – сутки с лихуём начал писать тебе. и пошлю. ты не бродский, и не шемякин.

а валя. любимый. тыковка и луковка. изменщик и предатель. на лихтенхуев меня променял!

борьки онаго у меня и фото есть, и стихи ранние – но нечего было включить в антологию. и новые бы не включил, хоть и помастеровитей.

 

в общем, прощаться мне с тобой чего-то не хочется, молоток, бедняга, на работе, где ему бывшие совки мозги ебут, что они всегда были антикоммунистами, но тщательно скрывали, и боролись они – экономически, разворовывая всё подряд, чтобы советские ракеты не взлетели в американское небо, отчего ныне они требуют гражданств и льгот.

а бахчаняны-чернышёвы-кузьминские подождут. почитал бы ты дневники маруси бурлюк... вот за кого грустно.

а мы, не хлебнув ни сов.славы, ни сов.знаков (денежных и почёта), пройдя коммуналки и холодные винегреты – не сгинеем и тут. жрать всегда чего есть, а на квартиру и на курево (бах – бросил!) как-нибудь наскребём.

и ещё порезвимся.

и пускай комары в мармеладе катаются, представляя своё и кабацкое искусство за единственно сущее (с гришей брускиным напополам) –

и бобышев тут не погиб, и я процветаю, и вообще, те, кто хотят жить – живут.

как? – а не хуже ван-гога. получше.

хотя оный ван-гог был всех нас получше. всех, вместе взятых.

и сёра, мой любимый – которого так и не посмотрел... тут – тошнит от музеев. воняют они. мертвечиной и копошащимися в ней джоно-болтами.

музей – это кладбище. а мы пока ещё живы. мой сортир – наверно, погиб во дворе, под снегом. а и хуй с ним. построю икара теперь. на выставке сумасшедших: яковлев, ситников, АРЕХ (позабыл!), сэр шемякин (пусть даже заочно), да и посередь молодых – наберётся.

будут палаты надзорные (для особо буйных), персональные, с пиэтетом, и – общая, с койками и картинками. а над общей, на двух железных тросах, с деревянными крыльями, буду летать я, в тельняшке и без трусов, ссать и плевать на публику и вопя: “А Я ЛЕТАЮ! А Я ЛЕТАЮ!... ЕБАЛ-ДЕДАЛ-НАЛБАЛДЯН!”

повеселимся. (повесившись).

 

и множество ещё проектов и идей. искусство должно быть весёлым, суровым, серьёзным, нахальным, но не – дохлым и скучным.

кто-то там ещё у нас из гениев по дурдомам кантовался...

 

если не перегрызутся “партейцы” (на каждой идёт грызня, а уж в промежутке...), то – 19 апреля выставка “новых членов” (человек 30), потом в мае – “дурдом”, потом – антифеминистская, состоящая из одних баб (включая ... констанцию кузьминскую, она же я), и т.д.

пока ещё можно. галлереи пустуют (вычетом там где мы). собрать пару тысяч народа для нас не проблема (если не обосрутся новые члены – не могу ж я все выставки и шоу вытягивать – надоест)

 

а тебя – можно в план, в музее у нортона (через 9 месяцев – год – по получении слайдов, работ и биобиографических данных), естественно, с каталогом.

мы пока обходимся без, заменяя видеофильмами. каталог нам, даже с помощью нортона, не потянуть.

может, монографию потом полиграфнём... документации – жопой ешь.

 

* вот тебе и прим.: сунулся поискать куприяновский “о как высоко” (не помню – не в антологию, а у тебя, и – во втором же тексте:

“меня знобит <, ЗЛОБИТ> и мучит” –

пропущено слово, ТОБОЮ! – а ведь не так далеко от тебя, в том же городе, с 83-го года лежал том 4б, с АВТОГРАФОМ этого текста, не говоря – грамотным набором...

или это – боренькина “правочка”? поскольку далее – вместо:

“дурман на стан городовой”

новоизобретённое –

“дурман на город паровой” –

паровым бывает каток, равно и блюдо, приготовленное на пару' – кушайте боренькино блюдо...

продолжение я уже и читать не мог, так испохаблено новыми “правками” – единственно, чему он научился у тёзки – см. правочки этого старого мудака в “февраль. достать чернил и плакать” – одном из гениальнейших текстов:

“где как обугленные груши

с деревьев тысячи грачей

сорвутся в лужи и обрушат

сухую грусть на дно очей” (изд. 1936) –

на:

“где как обугленные груши

на ветках тысячи грачей

неистовствуя как кликуши

орут торговок горячей” (изд. 1956) –

старый осёл!....

 

не могу, валя. не можешь с этими графоманами справиться – не берись. дягилев говорил: художников нельзя на километр подпускать к выставкам, а поэтов – к антологиям. просто брать и ДЕЛАТЬ.

думаешь, я забыл, что 2 мои лучшие, “гишторические” выставки – без тебя открылись? “23 художника на 24 кв.м.” и “графика и фотография” на психфаке. мои леблядиные песни в питере...

ничего я, валя, не забываю. хотя многое прощаю и понимаю.

 

сейчас вот открыл женю австриха. меня не ебёт, что он, сорокалетний (36 ему...) питерский врач, сейчас – израильский инвалид и пенсионер от рассеянного склерозу. главное – стихи у него прекрасные. 4 я без колебаний, поправив 2 строчки, включил в свою питерскую подборку. шлю и тебе. удивительно веселый, остроумный и обаятельный человек, хотя еле ходит, а в питер ещё раз не может, целиком завися от какого-то израильского лекарства. съездил в прошлом году, спел свою прощальную-колыбельную городу своему, но как и старик дар – без питера не может...

привёз его ко мне мой врач саша аронов, его школьный друг, который из рокеров перевербовал сашу во врачи. гостит у родных, в 10 минутах езды от меня, но подбросить некому – жду машины.

втравил его в совместный перевод “книги маркизы”, любимой мною с детства – чтоб не увял там, в святом граде, от тоски. сейчас ломаю голову: как ему оплатить пошту из исраэля, потому на пенсию там не разгуляешься... письма-то ещё ничего, а пакеты с рукописями-переводами...

купил сейчас у него дюжину книжечек, буду дарить друзьям. продать их всё равно здесь некому. на весь книжный магазин – я был чуть ли не единственный покупатель, жанку уже попросил, чтоб не продавала: по сотне враз оставлял. вхожу, а жанка орёт: “смотри, но не продам!” а сейчас – лотки по всему брайтону, я уж от соблазну не выхожу (да и лень), но мышь всё равно в кредит тащит – и от ильи-лагерника, и от марка, приятеля тюльпанова, а они мне откладывают и откладывают, все новинки...

без книг я никак не могу, книги и сигареты – главный расход: смолю по 3 пачки в день, 2 доллара пачка. 200 в месяц.

 

LEVI3MAR.94.UTF

(продолжение)

 

у фунтовкиной мне понравилась первая строфа “петербуржских подворотен” (вторая – ворованная у эпигонов оси)

“двор-мастерская”, боле мене

“художнику л.” – блеск

“трубы” – чушь

“натюрморт” – обратно блеск

“тысячежопый ангел” – вероятно, метафизика, но неплохо

итого? 2-2-1-1 – более 50% поместил бы, со всем пиэтетом, и я бы

выкинув вторую строфу первого и целиком одно

 

но я, как гумилев, по-кавалерийски: “единственным извинением автору может быть то, что книга выпущена в Бобруйске”, и о другом: “если бы он писал на жаргоне, как Бялик, его стихи – .... /обрывается цитата/...”

 

в дикую пургу, мокрую, в дверь постучался почтарь (они меня все тут знают), гляжу – опять книжка...

смотрю на адрес –

БОРЯ ЛУРЬЕ!, его монография NO!art – вот это подарочек!...

 

и на обложке (разворотом, на обе!) – МОЙ кадр, о котором мечтал, проезжая по автострадам нью-йорка все эти годы: гигансткое еврейское кладбище, а задником – небоскрёбы манхэттена! сколько раз руки дрожали, а камеры не было...

 

ненарисованная картина-мечта люсика межберга (одесского колориста номер один – шолом шварц – вейсберг – межберг): нью-йоркские евреи в сюртуках (уточняю: лапсердаках) поклоняются золотому тельцу на фоне манхэттена

 

эзра паунд, с телепередачи, в моём переводе:

“нью-йорк раздирают на части

еврейские мясники”

 

гигантские горящие буквы на 5-ой авеню:

КАПЛАН ПОКУПАЕТ БРИЛЬЯНТЫ

– не отснял пока, но куда он денется?

замонтировал уже год назад страничку идентичную в поэму...

 

их афиша 1961-го – точная и (технически и эстетически) копия твоей на газете к моему несостоявшемуся чтению в 73-м?

афиша 62-го – один к одному твоя, коллажем которая (спизжена г.нуссбергом)

но обе они, твои – в антологии, где ты

 

ёб твою мать! предисловие к боре писала ГЕРТРУДА СТАЙН*, выставляя его в своей галлерее, в нью-йорке, в 63-м...

(* как выяснилось – однофамилица и тёхка, 60-х)

 

утро субботнее, 19-е

где-то 22-го у меня будет “гонец в один конец”, с которым и смогу переправить этот опус Жеке.

 

а вчера, давая весь день интервью по телефону двум русским жюрналистам по поводу 13-го, принимая переводчика кьютикова с новой женой, которого не видел с техаса, высвистывая транспорт для жени австриха туда и обратно, правя его сборник с ним, в микропромежутки листал – СМОТРЕЛ – постранично монографию НОУ!арта...

с утра позвонил боре поблагодарить, сказал, что обалдел от прозы одного из художников, Иссера Арановичи – Боря в ответ: он покончил с собой 2 дня назад...

книга – я не знаю, в сколько страниц – спереди немецкий текст, сзади аглицкий, в середине ч/б иллюстрации – развалилась на составные за день: клеевой переплёт... купить ещё пару-тройку постараюсь у бори. 20 долл. штука.

купил вчера у австриха 10 книжиц, одну попробую послать. взад, по месту издания...

и борину – тоже в зад: родился в 1924 в Питере, потом Рига (узнаёшь?...)

135+109 текстовых и 284 (разворотами или по 2 и по 3 на стр.) иллюстраций. клади, чохом, 400-500 стр.

книга была готова в 1969-м году, вышла – в 1988-м.

старческое попукивающее письмо с отказом луя арагона; гертруда оказалась не та – но тоже одиозная: сейчас скандал, что рисунки шагала, спизженные (проданные) из метпрополитэн музея в 60-х, оказались на аукционе: куплены частными лицами в галлерее гертруды стайн тогда же. цирк. всё повязано.

 

но впечатление – как когда я в 59-м, в декабрьском номере “иностранки” – открыл прозу керуака, стихи гинзберга и фелингетти: целый пласт культуры, заслонённый товарняком.

три основных художника – лурье, сэм гудмэн и стэнли фишер, с присовокупившейся дюжиной не менее ярких – всплыли 30 лет спустя... а к ним на выставку приходил энди уорхол в 63-м, произнося ААААХХХ. точь в точь, как комар на выставке чернышёва. и побежал дальше гнать товарняк.

 

чем ты мне ближе всего, валя – это дружбой (художественной!) с барачниками, единственным важным явлением 50-х-60-х.

и потом появлялись школы (чистые, но – ... сдавшиеся на рынок стерлиговцы, в лице зубкова-цэруша – ведь валя соловьёва и лена гриценко – вроде, не проститнули!...)

но в основном – единицы.

михнов, шемякин, рухин, левитин, тюльпанчик, соханевич –

и ведь, “в кумпании”, вроде (кулаков, эллик и галецкий с женей), а – врозь.

 

поэтому, гишторию питера одного – надо писать и переписывать заново.

пересмотрел охтинцев, уважительно (ватенин, аршакуни, машка азизян...)

а костя симун, сморгон, гришка израилевич?

 

но движение было одно: барачники (и внуки их – митьки), даже сэр джон боулт – оценил барак! а вот с нортоном лаемся и по сю: художников, по отдельности – видит, а общность – ну никак. ничего, переубежу.

 

надо ехать снимать к боре. сейчас он, сбегав на почту, позвонит, и перервусь.

а пока – всё ещё в охуении от монографии и от “общности” – эстетик, судеб, и серьёзного, честного отношения к искусству.

отчего и противен мне басин, шустряк. глезером от него пованивает. собрать-то – собрал, а осмыслить – всё смотрит, как бы самому нарисоваться-примазаться.

художник, бля, – так – РИСУЙ. и молчи.

 

сколько, валя, написано – этих писем “о литературе и искуйстве”, за все эти годы: и кулакова расколол на сказочные мемуары и даже статьи (“михнов и зверев”, том 4а), харьковский “расёмон” сотворил – из писем лимонова, милославского, верника (с устными консультациями бахчаняна) – а сколько ещё лежит, необработанного... не брошюрками пахнет – томами, томищами. не “я”, а – разговор, милославского в харьковский том вошло 5% от переписки...

 

если не обозлишься на поливы твоей “в петербурге...”, за арьевых, басиных и ольг поповых, то – поймёшь.

и метафизикой будешь заниматься всерьёз, а не скрещиванием молот/ов/а с леной шварц (брр – по сю представляю дитю...)

кривулин, сука – стоит по уму и культуре – дюжины леночек шварц.

 

словом, валя, для нортона – хочешь, готовь (как сказано – что и в каком порядке: слайды, био-библио-графию, потом уж – холсты или что там – “20 на 30” – в какой технике, бля? герловины тут представляли “сперм-арт” – или тупицыны? – бумажки, разрисованные краской на сперме одного из них – тоже техника.)

кстати, герловины, которые начинали очень круто – в 81-м-83-м мы прокрутили немало выставок с ними, весёлых и настоящих – скисли и ушли куда-то в американский уголок рынка, вылезая крайне редко, по мелочам и ... всё с тем же: разрисованными фотками римкиной морды и титек...

 

но грядут новые силы: если не обосрёмся 19 апреля на выставке “новых членов Арт партии ПРАВДА” (буду всячески накачивать некрасова и мишу беломлинского – вступили!), если потянем “дурдом” в мае и выставку “антифеминисток” (когда?) – идей у всех до хуя, а работать некому. если...

и так далее.

кумпания, увы, зело разношёрстная – мастеровито-то все, а вот смелости, силы – мал-мал...

из 30-ти “членов” – больше двух третей мечтают “просто о выставках”, а под каким знаменем – да хоть под красным...

 

и ничему не научит их пример бори лурье – а НОУ!арт продержалось почти 15 лет (1960-73), в жесточайшей и беспощадной конкуренции со всемогущим поп-артом,

сейчас это – кабаков и булатов и иже, пекущие свои плоские блины задней левой ногой, со комарами-и-мармеладами и могучей поддержкой концептуалистов припригивающих приговым из метрополии – не говоря за “сотби”вский голый товарняк, брускиных и хуесоскиных –

единицы лишь не мешают – горбачёв и пурыгин, но лёнька, запивши в москве, провалил выставку дюжины тутошних (из них двух моих баб, снятых ... за порнографию!) – ни каталога, ни хуя...

горбачев – расторговывает свои лубки, никому не мешая, и вообще очень милый парень. ко мне всё только зайти некогда: на одной улице живём, через 4 дома...

самостоятельно пляшет 27-летний дима стрижёв, соученик сына бродского, а по технике – смесь лессировок целкова (раннего!) с нахальством “диких и новых” (но не африки-хлобыстина, а савченко и 2-го овчинникова). желает журнал издавать. “золотое руно” по качеству. но в этом году ещё не звонил.

якимчуки, валя, нужны не для культуры, а – для размешивания (ложкой) стоячего дерьма – чтоб не скисло. тусуется, шастает – бродский, стрижёв, кузьминский, шемякин – всех оббежал – но с ним работает УФЛЯНД. а вова – это уже не хуёво. хотя, как и гаврила, затиражировался в своём “фольклоре”, скушно уже.

 

письмо это никому не показывай, а паче не цитируй – а то польют на меня ушаты говна, “слыша звон”. ведь никто ж не читает письма ПОДРЯД. это я твои паралитическо-сифилитические каракули 4 раза прочёл, как минимум, и всё принял к сведению: и кого и как посылать (саша был, в ПЕРВУЮ голову – для доставки зелёных, хотя тесть его снимал фильм о неофициальных художниках, где и мастера, и кирилл миллер прыгает по холсту, а в доме понавешено театрального дизайна начала века – и я ему альберта бенуа и лебедева подарил, оне – мирискуснички. но очень хороший парень, и жена тоже. меня – кстати – прибегает и лечит за бесплатно, и в госпитали устраивает, а ВРАЧИ здесь пишутся – не без абсолютных оснований – РВАЧИ, и никак не иначе. он ещё молодой и потому идеалист).

найти послать кого – здесь дикая проблема. кроме николы и саши доверять, практически, некому: или полный идиот попадётся, или, хуже того, жулик. есть у меня один маклак, который многое может, попробую его, поскольку ему НЕВЫГОДНО меня надувать. должен скоро приехать, жду.

 

сколько мы с николой пытаемся уговорить нортона, чтоб командировал он его с телекамерой в питер – нортон то забывает, то какой шустряк дорогу перебежит... кроме того, старик “слаб на баб” (не физически уже, а – покупается на слабый пол – и уж жаловался мне, как его “искусствоедицы” лажали, но – находит следующую...)

 

что-то вот пришло от приходьки, алик левин звонил – теперь его отловить не могу. очень такой толстенький и крутящийся. соученик марамзина и целкова, приятель гаврилы и гены. вывез изрядно. где-то в центре галлерействует, но я к нему никак не соберусь. а живёт рядом.

всё здесь рядом, и по-марсиански далеко. и люди.

ты там в питере ноешь, что “не с кем общаться” – тебя бы сюда, в бруклин или квинс. по пять лет друзей не видел бы. а с “паршивой кошкой” – любая хозйка выкинула бы. разве завести ручного хомячка, как халиф. легендарный халиф... 10 лет его не видел: как выгнали его с сыном из квартиры в астории (напротив среднего манхэттена) – так и отнесло его, как говно – на фар рокавей – вроде уткиной заводи или домов на вашей дамбе... до центра ему на метро – час сорок в одну сторону. да и пить он боле не горазд: сразу косеет и под стол.

карту нешто тебе послать, пометив, кто где? надо бы одну такую сделать, это идея.

но каталоги и карту – со следующим гонцом, этот может только письмо – да и то, боюсь, толстое. надо принтер-компьтор ещё проверить... а то набирать – набираю, а напечатает ли? тогда придётся звать илью, а он, хоть и берёт с нас 10-12 в час (зарабатывая в оффисах впятеро больше), но – моя палочка-выручалочка и наладчик...

 

высвистал бы ты к себе алика гиневского, которого я очень – и очень давно – люблю, и прочёл бы с ним это письмо. живёт он далековато, сейчас уже инвалид (еле тут выжил, по какой-то системе), но ко мне (к тебе) приедет. жеку он навещает, но жеке я об искуйствах не пишу. а алика дико интересует, что тут и как. он честно и скромно написал: костя, я понимаю, что ты враз не ответишь (отвечу, конечно!), да и не трать время... дурило он. сначала – мотаясь по командировкам (был наладчиком станков-автоматов) не попадал на чтения-выставки (а жаждал), теперь – на пенсии – вынужден прирабатывать сторожем, да и живёт на окраине... а когда-то – в армии спасал соснору, годами кормил и поил и выручал меня, но об этом обо всём – в антологии, том 5а.

всё, валя, в этой “антологии”...

кусок жизни, со всем говном и графоманами (этих я старался покороче), с дружбами и пьянью, с бабами – помнишь, я привёл к тебе мадонну-ляльку и потребовал кухню на ночь? так ведь и не дала, зараза! а наутро мы с ней поехали на моховую, в театральный, и пока она сдавала зачёты, я остаканивался в нашей с боренькой куприяновым рюмочной “весёлый ситчик”, в подвальчике...

так что, даже если и не издам я свои “магнум опусы” – роман, поэму “ада”, сборничек шибко избранных стихов –

то всё равно 9 томов моей жизни останутся. с друзьями и недругами, с тысячью фот и даже – в твёрдом сшивном переплёте.

а что её “не достать” – так это хуйня и жалобы для бедных. у нас с гришкой-слепым была на двоих и запрещённая/уничтоженная антология ежова и шамурина, 25-го года, а моя, кстати, ещё продаётся – у издателя осталось с полсотни сетов и пускает он их по дешёвке – 300 за 9 томов. это мне не укупить, а книжники алик рабинович и феликс из “лукоморья” загодя отоварились и продают по тысяче... говорил с нортоном – не выкупить ли останий тираж? – нет, говорит, только один сет для ратгерза, где его коллекция... (а там её, естественно, никто и не открывал: она ж – ПО-РУССКИ!...)

все спрашивают и все хотят задаром. а цена сета – ОДНА твоя монотипийка или офорт (не для соблазну, а в сравнение). шемякин купил штук пять – и как мудак, раздаривал совкомым журналистам, вроде иуды андропова, который сейчас “комитет матерей” и всячески поливает мишеньку.

у жеки есть полная, и 4 первых тома, вроде, у эдика берсудского. да приходьке послал полную за многия труды его. и хватит на петроград. у кривулина есть том, который с ним, а ширали обойдётся: он всё равно только свою часть выдерет и переплетёт, методом миши шемякина.

так что – сделано, валя – и хватит. до москвы я не дошёл, началась горбачёвщина, да мои суды (на меня и издателя), а по москве у меня – под 200 имён (текстов) и – 20-50 фотографий, а статей и биографий и мене того. я лично знал 5-10 москвичей – о них и писать?

хотел закатить, по-хулигански, “алфавитным порядком”: айги, алейников, алешковский, андропов (юрий владимирович) – и так до володи яковлева, художника, чьи стихи я привёл ещё в 1-ом томе, но –

КТО БУДЕТ ИЗДАВАТЬ?

гелька донской? послал ему в 91-м (в январе) доверенность и правки на 1-й том хотя бы. сейчас кой год на дворике?

и так далее. с десяток гонцов, деятелей и гешефтмахеров ездили в поисках издательства-типографии. предлагал – как его? – словом, гусь из москвы, свой, ещё в 90-м – издать все 9 за 20 000 долларов (моих) тираж 50 000 (для себя?). у меня их, естественно, не было.

предлагал – поэт володя друк – за 6 000, только 1-й том.

и так далее.

миша левин ездил в питер искать печатника (для “поэмы” уже), нашёл: чтоб 2 томика по 250 стр. – больше у них переплётный станок не берёт. а у меня в 1-ом 360, а во 2-м... 700, и ещё 90 стр. – отдельной “брошюрой”?...

сейчас вот шемякин поманил тайваньско-корейскими типографиями – и 2 недели ни слуху, ни духу. звонил, естественно, рьяный /опечатка, читать – пьяный/ и в лирике. звал и грозился подарить картины, свои и жешкину, скульптуру и ещё что-то. а ехать к нему – свыше 3-х часов на машине (один раз, с девчонкой и митьком андрюхой белле возвращались от него на поезде – 60 долларов билет, или 30, не помню, миша платил и – такси из манхэттена). но – стоим с девчонкой под дождём на вокзале – выруливает против правил такси, вопя: “костя!” бывший режиссёр, друг лёши учителя (митьковского), марат галицкий, трепло и пьяница. довёз за так.

стою ночью, часа в 2, жду автобуса – 2 жетона на метро (в автобус тоже годятся), час жду – подъезжает такси: садись! – да у меня только 2 жетона (2,5 доллара). довезу, знаю. какой-то брайтонский таксёр.

как в питере...

жить можно везде. было бы желание.

довлатов расхотел – я с ним в последнюю ночь сидел...

теперь вот – неведомый мне арановичи, друг бори лурье – посмотрел фото 1960-го – весёлая еврейская харя, с лошадиными зубами в улыбке и лысым лбом при обилии волосни во все стороны. рисовал скелеты вокруг сундука с золотом (точнее, лезет голый живой мужик, а скелет его обнимает), “поцелуй” в манере сутина, рисунок барачной сцены в духе володи гооза – вот и всё, 4 илл., 2 в разворот, разваливающийся. и – проза, крутая, хулиганская. 30-го г.р., вроде. ну, 35-го. иссер ароновичи пишется. рожа ужасно своя. как будто я его знал. и даже близко. и ты его знал... что-то общее с роальдом...

говорят, шаля огрязнел и обовшивел (но говорят снобы), а родиона гудзенки, несмотря на все многолетние усилия, кроме рожи, так и не удалось найти ни одной репродукции-фото. а ведь я с барачниками, почитай, и не дружил – арешек не в счёт, он как белкин – везде тусовался. да и с арехом мы, при десятке лет знакомства шапошного, лишь с Газа – половину полаявшись, половину общались. васми молчал как сыч, когда его снимали, а шалю я так и не видал. кроме на фото.

“сик транзит...” – да и хуй с ним, нехай. всё равно мы останемся.

боря, полпервого ушедши на почту, в полчетвёртого так и не перезвонил, а к 5-ти народ попрёт, пока звонила только ёбнутая надька кузнецова, вдова анатоля сбежавшего, который “бабий яр” – здесь он за 10 лет напечатал один-два рассказа, и помер. потом выпустили её, с детьми. поехала крышей. пьёт. вдов надо сжигать (индийским обрядом “сати”), желательно – ещё при жизни мужа. что галка рухина, что жанка арефьева, что надька эта – кроме визга, сплетен и вони – ни граммулечки проку. галка тут дочь свою судить принялась, за продажу картин отца (которые машке, между прочим – передала любовница жени, профессорша салли бёрк), на выставке общей в калифорнии – с визгом требовала снять работу “христианина Жени”, поскольку рядом висела какая-то концептуальная мазня с иконами. сняли, хорошую – и заменили на плохую, но не галкину. добилась, кретинка, своего. а мышь с ней чикалась-чирикала, детишкам “на конфеты” каждый год с мизерной получки посылала – знали, что жива, потому что чеки “окешивались” – а ни писем, ни звонков. залезла в какую-то техасскую глухомань (4 часа от Остина на машине), с детьми – и принялась ... строить часовню с витражами “в память Жени”. я и по сю её крестик ношу, а мышь свой потеряла. а потом выросшая машка забрала взрослых детей и свалила с ними от маменьки в калифорнию, к светке, “племяннице” женьки. нортон устроил в джерси-музее выставку, я пришёл в чёрном свеже-пошитом кафтане, принёс 2 огромных коллажа из женькиных фот, в рамах под стеклом, выставил – и увёз, чтоб глезер не спиздил. машке подарил досточку свою, посвящённую рухину (херр гнуссберг ахал: музейная работа! чистый мансуров! – а я мансурова опосля увидел, меня женька по памяти вдохновил), подарить – подарил, а нужна ли? /машка покончила с собой, застрелилась, в сан-антонио, в техасе, в конце 90-х. – 2002/

все мои лучшие “визуальные” работки раздарены, и фот почти не осталось, а уж трёхмерные ассамбляжи – на 90% погибли при переездах, неотснятые...

да я ж не художник, так, резвлюсь. но почему-то каждый раз – с успехом. ты сам меня, вроде, хвалил, за лепку пластилиновую. а я тут ни при чём – таких мастеров в жизни насмотрелся! грех было хоть чему-то не научиться.

митьки меня выставляли – коллажик – в минске – скандал, говорят, был. я и вася голубев – достали сов.публику.

чему я рад.

митьков, валя, я люблю. это наши дети. единственную – ГРАМОТНУЮ – рецензию на 9 томов – написал митьковский искусствовед миша трофименков, в “смене” – а не мои ровеснички-современнички. правда, по первым четырём ещё – высказались восторженно анри и милославский, а мне и довольно. кривулину не нравится – пусть делает свою, я возражаю? мне его антология тоже, заранее, не нравится. будет занудной, псевдо-академической и “шибко избранной” (куда, однако, войдут все его подпевалы). мне ни с ним, ни с глезером-петрунисом, ни с ровнером, ни с евтушенкой – делить нечего. делайте на здоровье.

как и с тобой. на 90% одобряю – и ладно. а что несу жопову или лихтенштейна-люксембурга – не доросли. диму ж, ненавистного – я ж не несу. мастер. а он, нагадив мне превыше сил своих, с антологией (вонь от оси идёт и по сю!) – на моём фестивале поэтов в декабре 86-го нарисовался явочным порядком, я дал ему почитать (американцы, правда, морщились – костелянец и хиггинс, классики нео-авангарда), дима изъяснил сожаления, что не попал в антологию, и мы с ним помирились мизинчиками, как в детстве. цирк чинизелли, в двух частях.

 

пошлю тебе пока эту монстру (писмом это не назовёшь) и стихи жени штрауса, он же австрих. остальные – потом.

а ты уж сам гешай-размышляй. и пригласи, пожалуйста, алика гиневского, совместно почитать. в живописи он – не знаю, не говорили, но честное искусство он уважает превыше всего. и сам, даже в простеньких детских книжечках – прежде всего, честен. и добр.

это в наш-то безумный век...

(тут см. ссылки на Библию, самую прекрасную, жестокую и кровавую книгу – юмора в ней вот только нет, как и вообще в “писаниях” – за что и схавали с костями салмана рушди – а знаешь, что он писал предисловие к лондонскому изданию великого венички?... но об этом у меня статья. неопубл., естественно.)

 

а мне ещё фоты макетировать-сканировать – боюсь и к машине подойти, и мышь никак не найдёт фоты митьков на “красном диване” – устроили с митей хэппениг в тельняшках у кевина, послал с пиздюком рувимом рублёвым, дядюшкой “племянника” см. выше, – не дошли, теперь ищи плёнки или оригиналы в десяти тысячах фот и ста ящиках...)

 

понедельник, 21-е, 3 часа дня.

ну, слава Б-гу (как печатают тут в газетке “еврейский мир”), вчера

отдал фоты-вилаксы мише беломлинскому – в 6 часов приехал некрасов с эскизом моего патрета (в роли понизовского – голова и пузо, без рук, без ног, размером – метра полтора на метр, горизонтальный), сделал ещё полдюжины эскизов головы и 1 пуза (шрамов), за ним в 8 – беломлинские с юлькой, в 10 – трое ребят из юлькиной тусовки, до полуночи. выпито было вина и пива (не мною) –

опять пошта: дюжина фот вечера, снимала ирина, зарабатывающая раскрашиванием детских рожиц в централ парке – поздно слать в газету, да и всё равно там большую часть выкинут.

теперь – готовить апрельское безобразие, 19-го (помимо дня рождения, 16-го, будет стадо под сто человек...) – и от помоста до микрофона и колонок, для поэтов – всё обратно на мне. денег нет, обойдусь пластмассовыми ящиками. не привыкать. что “там” – что “тут”, всё на самодеятельности.

 

надо, наконец, кончать это “писмо” и написать хоть полстранички алику. сеструхе писать не буду, разве мышь чего, практическое. мышь пошла ловить егеря, который повезёт пакет. даю заранее ему звание “фельд-егеря”. собачник, на чём и поймался. прирабатывает грузчиком в продмаге, на что и живёт там.

 

всё. целую. желаю. люблю.

мои критики и сатиры в адрес издательской метафизики – не принмай к сердцу. но к сведению.

твой, неизменно и завсегда, кока. а также мышь и 3 борзые.

 

“искусствоведческая” врезка-статья:

 

                                                    Константин К. Кузьминский

 

см. далее

МЕДИТАЦИЯ VERSUS ПОЛИТАГИТАЦИЯ