ПИФАГОРЕЕЦ В.ЛЕВИТИН В ЧЕТЫРЁХ СКЛАДНЯХ

 

МЕДИТАЦИЯ VERSUS ПОЛИТАГИТАЦИЯ

/черновой этюд в.левитину в серых тонах/

 

ТАНЦУЕМ ОТ:

 

... “гад” – “счастье” (иврит)

 

... самым последним умирает мозг

 

“сезаанн... сезааан... всю жизнь писал яааблочко...” (падает в обморок) – белкин на психфаке в январе 73

 

– правда ли, что ребёнок первые 3 недели видит всё вверх ногами? /герка, сын – матери, наталье “пропащей”, 22 января 1995/

 

... живём мы задом наперед

/”пропащая”, тогда же/

 

... перевёрнутый натюрморт – проверка на прочность постановки: не валится – значит, правильно

 

... зеркальный натюрморт – гармония асимметрии

/офорт, “левотипия” левитина, левопись да-винчи/

... а если заменить цвета?

Зелёный цвет любят только коровы – кандинский /”зелёный цвет буржуазен, он по вкусу только жующим коровам” – по чужой уже памяти – митьков?/

“такая отравит!” – детишки о “шоколаднице” лиотара, перекрашенной в зелёные колера /белкин/

 

... тревожные цвета херинга и кунса

дисгармония западоидов

салунный лубок пионеров запада

... европейская /... еврейская?.../ гамма – межберг, вейсберг, шолом шварц, шварцман, левитин

 

... красный цвет раздражает быка, хотя видит он в чёрно-белом

/корову он раздражает тоже, но тореадоры предпочитают их не дразнить: нападают “без ритуала”, просто/

 

... нортон психологически не видит зелёно-коричневую /охристую, тёплую/ гамму – отторжение? но круто торчит на холодной, сине-голубой – повешенные “зеркалкой” межберг и некрасов /проверено на примере, неоднократно/

 

... смотреть на живопись левитина поутру – очень помогает от мордобоя.

“жемчуг надо выбирать поутру, в 10 часов, у окна, выходящего на север”

(бр. стругацкие)

мандала или гармония, обратная перспектива, квадрат – всё это объясняет, но не помогает.

борение гармонии с дисгармонией мира, хаос, преобразованный в даос – формула покоя, движение неподвижного.

икона – канон; только что кто-то сказал (зиновьев?), что в ХIII веке на Руси гениев было пруд-пруди, а в ХХ – считаные, да и те не туда.

мандала; шварцман – /знак равенства/ – михнов/кулаков (виньковецкий, богданов, галецкий).

михнов – на фоне неба и моря – сжимается в микрокосм; кулаков – расширяется в радугу неба. проверено опытным путём.

один шварцман – живёт /одиноко/ в многохолстинной студии шемякина. видено дважды.

 

зимний пейзаж на снегу, с самоваром и водкой – из серии неосуществлённых проектов. грабарь, бурлюк, кустодиев, ситников, володя гаврилов (“голые тигры и голые бабы в сибирском лесу”).

 

фон должен вмещать натуру – уроки осмеркина, неусвоенные учеником (терещенко). – абрам ницберг потребовал нарастить “обрезание” кобальтовым фоном усечённой обнажёнке конца 40-х.

коренная (лерка) на куче дров в зимних жанрах неврасова /опечатка: неКрасова, не саврасова/; тёмносиний фон /ярко/ писан хозяйственной краской.

 

крашенный натюрморт в раскрашенном фоне осипа сидлина: урок, не усвоенный басиным и басинцами /недо-сидлинцами/.

 

радуга серого – серый день на дворцовой с шемякиным; поздняя осень 63-го. тона: малиновый, синий, зелёный, серобуромалиновый – в сером осеннем небе.

 

поздняя осень 73-го – розовый город осенних листьев и луж; на голодный желудок по кировскому и к неве, с леночкой глуховской.

 

белый цвет – составной, многорадужный; серый – сдвиг и посыл в сторону многоликости цвета и света.

 

жемчуг межберга, вейсберга, шали шварца, левитина.

серый жемчуг в.я. ситникова и гаврильчика.

 

серые холсты группы сидлинцев. раскрашенные от руки, в безнадежной попытке постижения цвета.

 

серо-чёрно-коричневая песнь краснопевцева. терракота! и манхэттенские “кирпичики” /в потёках извёстки/ димы плавинского. черепаха.

 

ручной – харьковской! – тонировки /рижские/ прибалтийские питерские офорты левитина.

однозначно серо-сине-голубые книги и офорты шведов и эстов. алексис константинович раннит.

 

монохром володи титова; школа ситникова. монохром ориентально-линейный а. шнурова.

 

графика и живопись скульптора соханевича: чёрный, серый и синий – на серой подложке.

 

уроки бенвенуто и ники валентиновны: подложка и оправа камней. гранат – в серебро, брильянт – в золото: терьяковско-купецкие штучки. /подсознательная опечатка: териак/терьяк/третьяков/териоки/. фаберже дробь денисов-уральский. век осьмнадцатый: брильянт в посеребреное золото или платину, гранат и рубин – в тёплое золото /красно-червонное/.

уроки павловска, позолотчиков: зелёный грунт-подложка для холодного золота, красный – для тёплого.

 

МАГИЯ ЗНАКА /НЕПЕРЕВЁРТЫВАЮЩИЙСЯ НАТЮРМОРТ/

 

художники учили: перевернуть натюрморт – если не падает – сделан.

картину нужно вертеть.

вращает, пиша таковую – суфийка-уйгурка гюльбакхор ашимова /наблюдал, объясняла/.

изобретаю подложку для натюрмортов левитина /масло/.

возвращаюсь: “половина картины – в раме” (батька алипий).

рамы тюльпанова, юры звягинцева (juri svjagintsev, texas).

рамы, которые я выносил из эрмитажа (жучок; предназначены для сожжения) – резное чёрное дерево, фигурный багет.

 

возвращаясь к свету.

хрустальные люстры мертвы. сюзанна масси привозила кучумову мерцающе-мигающие лампочки из лувра. в мариинском дворце /горсовете/ захотели таких же. отказались: цена /не говоря что валюта/.

в жилых покоях вдовствующей импетартрицы в павловске, в 66-м, я ввёл живые цветы в интерьер – расставлялись в вазонах; за окном – личный садик марии флдоровны. осень, позднее лето – цветы.

потом кучумов ввёл музыку (гобои и флейты вани шумилина).

 

на выставке антона розенберга в 88-м в подвале на брайтоне – каждые четверть часа гас свет. на четверть часа: искали супера заменить пробки. в промежутках – ходили с блюдечками зажжённых кошерных свечей. выставлялся – “праздник синхостейры в московской синагоге”, с этюдами голов /самая “кошерная” – у донского казака, принявшего иудаизм!/; и – “персей и андромаха”, гойевской школы московская живопись.

картины мерцали и оживали.

 

“жемчуг нужно выбирать в 10 утра у окна выходящего на север”.

 

ФИГУРА ЗНАКА – ФИГУРА УМОЛЧАНИЯ. ГЕРМЕТИЗМ МИНИМАЛИЗМА.

 

гиероглифический жест михнова – со сломанной кистью /руки/ – менты грузили художника в блядовозку – ложку держать не мог. подписывал абстракцию 60-го, придерживая правую левой.

мастихин в руках оживал – продолжением жеста мысли.

кисть сальватора дали – копьё, при росписи изнутри прозрачного купола.

шпага фехтовальщика – продолжение жеста-желания. живёт одно остриё. задействованная иными (не бытовыми) центрами мозга – работает кисть.

рукИ или колонковая – не суть.

 

построение креста. построение свастики. движение взгляда. посолонь – за правым плечом стоит ангел. влево – диавол.

нельзя плевать в ангела.

 

строгое построение “ормузд – ариман”. четыре стороны света. бесстрастность географических карт. гармония непокоя.

“синхостейру” я повесил a la деисус. на древесной плите, окантовка – бледно-бежевый бумажный скотч. квадратные этюды голов, размером в ладонь – миниатюрами вдоль по бокам. сверху – купол /и небо/, внизу – люди /земля/. по бокам, вертикалью – 6 или 8 квадратов /квадратиков/.

картина жила. в центре – /мечеть, синанога – “синяя нога”? – пардон, опечатка!, церковь, языческий храм/ – высветлялся алтарь.

 

таково же построение язычески-христианских /светово/ картин виньковецкого и целкова. внутренний свет иконы – покойный яша. глубина (наполненность) пустоты – ранний целков.

 

построение храма. крест в сечении плана. мандала. круг, обнимающий крест – твердь знаемая.

крест работы н.рериха на могиле римского-корсакова /? – да!/ в некрополе лавры – новгородский: круг, обнимающий крест. /крест, разрывающий круг/.

 

в. шинкарев. тот, что “танцует один”. четыре стены, пол, потолок. в центре фигура. лампочка над головой – свет свыше? дверь зацентрована в задней – выход? уход? “синхостейра” антона? храм одиночества. крест.

то же – “юлиан-отступник” (домашнее название-кликуха) архитектора-живописца в. некрасова – серый крест, безликая фигура играющего на гармошке в дверях.

 

у левитина – натюрморт в нише. ниша – архитектура. натюрморт – мёртвая жизнь. двоение: слева цветы, справа бутыль или дом. слева железо мёртвых цветов, справа – бетон и стекло мёртвой не-жизни.

музыки нет.

она внутри, застывшая в пластику форм. звучит неприлично, шаблоном.

музыка сфер. для меня она не.

для левитина да. (падеревский, как помню.)

для михнова – пабло казалес.

для овчины – когда-то – звучал палестрина.

для шемякина – миша гулько и робер де визе. и конечно, шульженко и зыкина. и высоцкий. шучу. НЕ как музыка. музыка – бах. посвящённая памяти матери (моей, евдокии петровны захарычевой): обложка квартета. четверо. четвероконечье креста. и конечно же – мандала.

 

натюрморт. архитектор левитин. застывшая музыка сфер. симфония в сером – так хотел я назвать /предварительно сняв/ фильм о роальде.

“О строки рядом дроты претыкая,

Тогда Роальд невидимый сверкал

Он дал мне орифламму, утекая,

Он первым был и первым быть не стал...”

(анри волохонский, поэма “ручной лев”, ант. т.2А)

читалось:

“когда о стрелы дроты претыкая

тогда роальд неистовый сверкал” –

в транскрипции памяти непрочной: претыкать стрелы о дроты – хотелось более, и невидимый роальд стал неистовым, к своему полутёзке, коему обращал.

 

там, на маклина, рядом с домом блока, переехав из гавани /светлой комнаты – на залив?/, окном 6-го этажа в остроудлиннённокронных деревьях узкий и высокий двор – одно из двух окон левитина – проходная комната, она же кухня, она же спальня, она же студия – офортный станок-самоделка, проигрыватель с падеревским, свет слева – если сидеть на диване и смотреть как валя, справа косая дверь. значит:

СВЕТ ДОЛЖЕН БЫТЬ СЛЕВА.

художник-левша. в задней комнате /тоже спальне/ студия жанны бровиной, к которой я привёл левитина с галецким году в 64-м-66-м, к подружке эстер вейнгер. галецкий сидел с эллой липпой /вся в чёрном/, весь в чёрном, в чёрном свитере, рУки марселя марсо – вечный жест, рисовал он тогда одной линией, даже лил одной линией чёрную эмаль на белый холст – но где его “шляпа”?...

непьющий левитин принёс простуженной жанке бутылку креплёного, мне выпить не дал: лечил от ангины и гриппа.

жанка жила одна в одной комнате, съехавшись – разменяли на две, в отдельной “квартирке” на маклина. свидетельствовал их свадьбу во дворце на набережной, супротив академии: валя просил, чтоб без понта и без речей. но депутата дали бесплатно, в силу предвыборной компании. праздновали, вроде, у меня. /или на неве, у ники?/.

бровина делала брошки. с брошек-эмалей начинал и левитин, для лавки. изредка покупали, но чаще, чем монотипии.

надо набрать список музеев и работ, накарябанный почерком вали, для доджа.

сейчас и займусь – отступлением от.

 

сиротливые 8 /почти 50/:

 

В музеях С.П.Б

 

1. Русский музей. 7 монотип/ий/.

2. Музей совр. иск-ва “Царскосельская коллекция”. Живопись – графика. 4 р.

3. Фонд музея совр. иску-ва в Манеже (Н.В.З?). Живопись 2 р. Графика 4 р.

4. Музей истории С.П.Б. Графика 4 р.

5. Музей кв. Достоевского. Графика 10 р.

6. Музей А.Ахматовой. 8 р. Графика.

7. Музей А.Блока. 4 р. Графика.

8. Областной музей графики. 2 р. Живопис. 2 р.

Итого: 7 монотипий

6? 8? живописи

34 графики

Всего: 47 работ. В коллекциях Нортона Т. Доджа и Кузьминского – по 25 работ (примерно: поделили по-братски). Офорты/монотипии/рисунки.

Плюс – У НОРТОНА ЧЕТЫРЕ МАСЛА. 2 (или 3?) у меня.

/присовокупить: валину антологию поэтов питера “в петербурге мы сойдемся снова” и “числа” басинско-левитинские – ручная доводка цветом/

В коллекции Н.Решетняка – ?

В коллекции П. и А.Глузманов – 1-2?

 

– нешто махнуть у полины на дюльфана или даже совсем межберга?...

 

... не видерман, не вильнер, не шапиро, не паче басин – но: васми, шагин, шварц, арефьев и гудзенко – “братки” барачника левитина. идущего – от шварцмана (с 70-х). а до – добужинский, анти-остроумова, анти-каплан, поскольку главное: барак.

барак многоквартирных крыш и каменных каналов, барак без лиц и без фигур, барак барокко.

архитектурный стиль – брандмауэр без окон. одно окно на весь пейзаж 13-ти домов. одно окно на целый дом любых размеров и пропорций. окно в европу? нет, скорее – на восток. лицом к восходу.

общность самаркандских пейзажей межберга (и соломона россина!) с питерско-харьковско-рижскими левитина.

пейзаж без окон.

 

есть небо, есть стена, есть набережная, есть фонарь. но лишь одно окно. как око.

и в этом – общность с шварцманом. икона – гиероглиф. иерат.

 

мир в окошке. капли на стекле фотографа судака. неподвижность взгляда. живёт лишь звук. /отсюда и поэты, валина любовь/. сочтём же окна в “числах”. одно. /допустим – два/. не мир без окон, но – одно. допустим, два – два ока, два окна.

“мир одноглаз без каждого из нас” (анри – хвосту)

 

любимые поэты левитина – не анри, не хвост, не роальд, и даже не я (его первооткрытие), а – вторичные от бобышева/бродского /не бурлюка!/ – кривулин, куприянов /поздний.../, стратановский, какие-то пудовкины (фунтовкины, золотниковы) и прочие девушки. искусство пост-классицизма.

не сева некрасов, не величанский, не губанов – то: москва /о петербурге!/, а – хилые ростки картофеля подвалов питерских, кривулинские шампиньоны. кошерный классицизм, с потугой на барочность. псевдокубизм /не мухинский, и не-немухинский, не рабинский барак/, а: псевдо-мина при плохой игре.

отсюда: псевдо-басин. он же – недо-сидлин.

 

сидя дома и глядя в окно – на блоковский мир /реалии: красная-галерная, гавань, смоленское и – предпоследний дом блока: зловещая пряжка, завод “судомех”/, ко мне на бульвар и галерную, но:

достоевский. кварталы доходных домов, дом-музей достоевского /первый покупщик работ валентина левитина/ – ни слова о герте неменовой, к которой я был приведён /то ли им, но уж всяко – не эрлем/, 2 нарцисса на рынке кузнечном /ещё до музея фёдор михалыча/, лавка художника с бруем и мосиэвым – ша.

 

бруй в париже, эдди мосиэв /ставши “луисом ортегой”, “третьим по значению художником испании – после дали и пикассо”, – цитатой из рекламного буклета/ обхаян в манеже по-чёрному, на выставке “500-т”; порушены напрочь мрачно-”античные” /питерские/ руины вильнера /перерастя в раннего богомолова – “от жука”: сам признался!/, круг левитина сузился в мандалу, но расширясь, как око – во тьме.

 

око в мир –

“а на бельмах у слепого

целый мир отображён:

дом, мужик, сарай, корова,

клочья неба голубого –

всё, чего не видит он” –

никогда не слышал от вали этих вот строк, да и иных каких, владислава фелициановича, которые повторяю:

“а солнце ясно, небо сине

а сверху – синяя пустыня

и скорбь, и злость моя кипит

и трость моя в чужой гранит

неумолкаемо стучит” –

повторял с 59-го, как бы предвидя 75-ый...

 

и делал и делаю я антологии питерские, не любя /ненавидя/ его, и единственный, /если не главный!/, художник к ним – валя левитин...

 

/16 января 1995

нью-йорк/

 

P.S.: левитин – промолчал. (2000)

 

LEVIT97JAN-pis

 

3 генваря 97 – 11 февраля

 

валюня, вот и новый, 3 до третьего тысячелетия осталось... доживем?

 

на что и как – не знаю. нортон сокращается со страшной силой: моя последняя надежда (присуседиться своими картинками к нему) – упёрлась в “его” же музей: теперь решает не он, а – директор и кураторы, ЧТО ему покупать! привез на показ всего тебя (и малосадовские почеркушки). директор, лихо: “это пойдёт, это не пойдёт...”, отобрал по 2 рисунка на рыло (5-10%), остальное... увидел твоё, начала 60-х: “кубизм? это нас не интересует!” (в америке, действительно, в начале 60-х – процветал не кубизм, а – абстракция и поп-арт!); вцепился четырьмя ногами в абстрактную твою почеркушку а ля михнов, по запоротому офорту (случайную!) – “а-а-ах!” – так и “отбирали”... потом, когда директора унесло, я показал нортону всё заново – ну, добавил ещё пяток, к “выбранному”...

 

они берут – то, что “будут выставлять”, ПЛАТИТ за это – нортон; сверх этого нортон вправе взять сколько хочет ещё (но хранить это сам – в своих табачных амбарах)...

 

вот такие вот пироги...

 

бросаются, как голодные шакалы, на любой самопал и самиздат (рукодельные книжечки дурного вкуса “под футуризм”, а ля рюс) – ах, это так оригинально: у них, в этой дикой россии – даже издательств нет!... а нортон когда-то, с восторгом покупал наши с а.б.ивановым ПРОФЕССИОНАЛЬНЫЕ макеты моих книжечек для “детгиза”, не пощедшие за левизну, в 73-м...

мода сменилась. теперь берут – только “новых” и “диких”; королева живописи – пизда фигурина... и ейный принц – “формалист” ковальский...

 

я изменить в этом раскладе ничего не могу...

 

когда вариант сюзанны, бойкая пизда сельма холо или “шельма дырка” (как перевел ее я), в конце 80-х делала в калифорнии выставку ПИТЕРА – я С БОЕМ всунул туда двух художников: ... шемякина (раннего!) и... арефьева... (“повешенных”!)

зато фигурина, ковальский, герасименко, овчина, богомолов, вся шестерня вонючая – были представлены роскошнейше...

мне были выражены многочисленные благодарности, в кретинских каталогах и статьях... проку?

 

словом, тыковка моя милая – об чём тут говорить? я рву жопу, пытаясь всунуть на выставку или в коллекцию что посерьёзней, их же кумиры – серёжа африка и гриша брускин... и весь, без разбору, “соц-арт” – побольше серпов и молотов! но и соц-арт берется – помягче (агрессивный и “про-восточенный” саша шнуров, к примеру – не идёт!)

 

с поросячьим восторгом восстанавливается г-дами тупицыными для постоянной экспозиции – московский “апт-арт” 80-х: самодеятельная поебень, якобы квартирная выставка детишек-игрунчиков; даже белкинская спекуляция с “квартирной” в германии – смотрится суровым русским музеем, по сравнению...

 

американцы – дети. дебильные, капризные, и наглые. хотят – и смотрят, покупают.

 

БЕЗ СЛЕДА исчезли работавшие и умершие в Америке – фешин, судейкин, бурлюк, григорьев, дерюжинский, анисфельд – под ПОЛСОТНИ имён русского авангарда и классики начала века, поминают их если иногда – то только в русских эмигрантских газетах, этого “культурного гетто”...

 

дэвид рэмник в “нью-йоркере” перечисляет основных поэтов и прозаиков нынешнего дня: пригов, сорокин, виктор ерофеев... (саша соколов – упомянут лишь в прямой речи сорокина, так, походя)

 

те же дела и с художниками.

 

и, всё равно. надо. продолжать. собирать. втюхивать нортону, пока жив: больше НИКТО не займётся современным русским... а в его многотысячной коллекции – всё сохранится, пусть и плавают на поверхности – пригов, шерстюк, сундуков, псевдо-лагерный ламм и гриша брускин...

 

есть ещё – “гамбургский счёт” (единственное, чем утешается легендарный вагрич бахчанян, НЕ выставляющийся)

 

просто – очень трудно что-либо нортону объяснять: теперь, помимо старых советчиков тупицыных и левковой-ламм, нарисовались и новые: американские кураторы ЕГО музея... но – и там: есть алка розенфельд, выпускница академии, спец по французскому плакату “деко” и моя ученица по 60-м... она, в основном, и пашет. её слово – не решающее, но – тихой сапой...

об арехе – поручили писать мне. написал, собрав ВСЕ материалы (опубликованные и не), опросив шевеленок (друг с СХШ), перерыв все ваши каталоги, израильские, басинские – и добавив всё, что знал сам... сократили до 5 стр.

прочёл бабулькам музейным (за бесплатно, в рамках работы) лекцию двухчасовую – вроде, врубились мал-мал... (но очень мал-мал).

а арех у нортона – блеск! была выставлена только графика, но – всех периодов, с полсотни листов...

и перевод моей статьи оплатили!

 

так и живём.

 

не смуряй, и жизнь ещё не кончена, и денюжки какие-никакие...

но ты зато у нортона (и половина – у меня!) представлен более чем достойно. продать же удалось из присланного – процентов 10 пока... остальное – не слать же взад? – будет храниться до случая, не пропадёт.

коля там сам с тобой разберётся, у нас ним никаких секретов, всё по-братски, так что жду вот его, у него там какое-то горе, он сегодня летит в питер, снабжу его немногой денюжкой (нортон половину еще не прислал), на его ли расходы, или как, пусть сам решает.

 

рассчитывать ни на что особо не приходится, нортон был 15 октября, потом я к нему в музей ездил – всё это хлопотно, сумбурно (у него никогда нет толком времени!), “шляпа”, к примеру – висит уже у меня в сортире, он видел, одобрил, но... о цене пока не говорили (были другие дела, с твоей графикой). и нужно ещё мне закончить (И ПЕРЕВЕСТИ!) эссей “о шляпе”: год? я датирую “не раньше 65-го”, хвост, увидев: “до 67-го”... может, ты – ПОМНИШЬ? (не подписанная, и не датированная...)

пишу и вообще о юре, о его витринах и т.д. – нортон все мои статьи одобряет и приветствует, но – без перевода прочесть не может... я же, со своим почти полным аглицким – на ихней мове ленюсь писать (не в кайф!), приходится оплачивать переводчика...

 

словом, то что смогли – сделали, это всё ещё не конец (но и не начало!), а так, серединка... буду продолжать пытаться с нортоном (если б не музей, чорт бы его побрал!), раньше было куда легче, но раньше и работ-имён у нортона было помене...

 

обнимаю вас с жанкой и желаю героически держаться, творить (жанка меня пронзила: держал её за девчонку-сцыкушку – а она почти ровесница! и созретая мастерица, очень строгие работы, хотя и с некоторой дрожью в руке...)

 

держитесь, а я тут пытаюсь удержаться на плову, что с каждым годом сложнее...

 

мышь и собачки шлют вам нежные поклоны и поцелуи, вспоминаем вас часто и с радостью, плюй на всё, валя, и – делай картинки. стоющее – не пропадёт. о герде – вспоминаю и рассказываю почти ежедневно, я в неё просто влюблён был, дивная она была...

никто не умер, молотом:

“мёртые не умерли, пока живы помнящие о них” (неточной цитатой по памяти)

– с оськой и посмертно продолжаю ругаться, и с серёженькой довлатовым, и...

 

к новому году было много подарков, но две моих малых книжечки – печатник запорол... вот такой подарочек, пришлось отказаться и сдать третью, готовую... это который печатал мне “башню”: всё удовольствие – 362 доллара (плюс пересылка, съездить на 3 часа дороги было не на ком...) за 300 же экземпляров “башни”. этак я сам всего себя издам, малоформатного, правда... роман – 1000 стр., поэма “ада” – 1000, “сирены” – под 500 вылезают (да иллюстрации в этой печатне не вытянуть...), основное – останется для “посмертных”...

пытаюсь вот выбраться из города – но надо набрать денюжки, да завести машину – покамест всё это мечта...

никола расскажет.

 

ещё тысячу и один раз обнимаю, целуем.

 

кокака, мышь и 3 собачки (старшенькая еле держится на ножках...)

 

3 января, 7.40 вечера...

 

ну вот, тыковка моя луковая – как тут писать письма, когда коля позвонил часа в 3, что едет-улетает, я сел /лёг/ писать к тебе, часов в 6 он ворвался с воплем: “самолёт! горю!” – и я не успел даже распечатать написанное...

пошлю поштой. заодно – и на сестрицу копию – вдруг не дойдёт?

 

а у меня сидели саша кедрин (племянник поэта дмитрия), 40-го года р., ташкентский скульптор-архитектор-керамист И художник... с сашей бродским, “главным мозгоёбом арт-партии “правда””, пришедшим за правкой к газете “правда” №3... и хозяин явился за квартплатой... и коля налету... а потом пришел таджико-еврей юра абдурахманов, монументалист-чеканщик, собирающийся издавать русский журнал по искусству, где в 1-м номере должен идти арех, во 2-м ситников, в 3-м ты...

 

один тут журнал уже вышел, “профиль” димки стрижова, привёз 31-го, под новый... 100 стр. цвета, супердизайн, фото меня и курёшки, словом, жизнь идёт. даже для мёртвых. (я тут, рассказывая старушкам горестную судьбу ареха, подумал, и в заключение заблажал: “но он умер – в париже!”...)

 

каждый день тут что-нибудь и кто-нибудь, не поспеваю ничего, но это – нормально.

 

11 февраля...

послал? не послал?... с этими тусовками-перетусовками, тарарамом, хлопотами, болячками, собачками – гулинька, “хайди-догони-ветер”, вчера тихо отошла, пока сидел никола и еще больной художник с папашей приехали показать новые картины, 3 больших холста... пока то, да сё – гули и не стало. отрезал пару шерстинок на память, завернул в свой старый драный халат, тёплый, в простыню... лежит сейчас на балконе, жду звонка “танцующей ветеринарши”, нэнси, она позаботится о кремации... уж как просил её, гулю – дождаться домика: за 18 тысяч, в трёх часах езды – развалюха, но – сосна и ручей на участке (а луну дают за бесплатно), правда, ручей занимает всю почти “пахотную землю”, участочек 100х100, приблизительно, метров, а сосна – поднимает угол дома и выворотила уже крыльцо, но хозяин не спускает ни копейки, а мне и эти только в долг набирать, больше половины...

но больше в прокуренной кухоньке жить нельзя: дыхалка не дышит, глаза – еле смотрят, народ прёт по делу (а больше – без), с пособий, того гляди, в нынешнем году скинут или урежут – надо переходить на выращивание мешка картошки и горшка гороха...

 

слава – не кормит, а “литерутурой” я в январе заработал 165 долл. – из четырёх полных полос осталось с гулькин нос... это мне и на сигареты не хватит: 2х3х30 (3 пачки в день) выходит 180, а ещё и стреляют – гости и вовсе которые безденежные...

послал жоре вайнеру, глав.вреду, писмо с предложением – не печатать, но платить. как некий редактор рижской газеты в 30-е – платил ежемесячного отступного поэту, чтоб не носил и не слал в редакцию стихов. имя поэта было – константин бальмонт...

 

вовика шинкарева привезли на сердешную оперецию, за десяток картин – обнюхали в йейле: 3 месяца не курить, потом – посмотрим. завтра улетает в зад. с ним и пошлю. если успеют с колей заехать до 5-ти.

а в 5 мне идти (час на метро) к 71-летней галине (алине) издебской, дочери соратника кульбина и кандинского. работ отца одесского периода (1908-17) у нее не осталось, только скульптуры последних лет (1940-60), “не-футуристические”, а она хочет что-то сделать в память его и легендарного “салона издебского”... и ткнуться ей тут (а родилась во франции) ей тоже некуда и не к кому, маргаритка дьяковицкая-татевосян послала ко мне...

а и бурлюка выставку (из уфимского музея) тоже уже предлагал – нэ трэба...

 

художник, он, каждый – думает о себе (а о ком еще?), а я и с питерской-то коллекцией бессилен. выставлена сейчас в манхэттене, в рамках программы “санкт-петербург” (вместе с кальсонами и ботиками петра, вывесками, гравюрами и ковриками тимура новикова /куратор – гнида боровский, из русского/, 45 картин коллекции нортона. смотреть не пошел, чтобы не расстраиваться: там, правда, и арех, и ранний шемякин, и рохлин, и тюльпан, и рухин, но и – дешёвки-ассамбляжи воинова /80-е/, и наверняка, всяческая овчина... твои – “еще не обработаны/каталогизированы”, а в целом, уровень – подтянут на показуху. мне и смотреть не надо, и так вижу.

алка читала лекцию на скверном аглицком (а нортон перед лекцией мне звонил, справиться, где и в каких томах антологии о каких художниках написано, чтоб ей послать... сам при этом, по-русски – не читая...)

меня же, за бездипломностью и безбилетностью – уже никуда не пускают и не зовут.

 

а на днях умер алек рапопорт (слава Богу, с год как полу-помирились!), гарик элинсон звонил в отчаянности из калифорнии...

 

праздновали годовщину смерти курёхина, виолончелист боря райскин закатил фестиваль памяти. я было отбрыкивался (в газетах – покровителями-звёздами названы шемякин, шелл с андрейченко и комары-в-мармеладе), но, раз заявлен был в программе – пришел выступать. церковка в гринвич-вилледже (рядом с оськиным жильём), билеты зарядили по двадцатке, дождь, морось – насчитал в зале 18 человек. потом еще приходили и уходили, с 8-ми и до 12-ти – ну, под 30, а это был один из доброй дюжины вечеров музыкальных, в память... но и передо мной – играли такие ассы, что я ошизел от восторга, в помощь мне подкинули кларнетиста аркашу кириченко (у входа и “репетировали”), и – за 10 минут моего – сорвали тройной аплодисман. я, в честь курёшки – читал на сорока языках, а закончил импровизацией на языке ток-писин (нео-меланезийском жаргоне), аркашка, разойдясь в конце, дал дивную втору голосом и на кларнете, словом, было не слабо.

но фестиваль, естественно, не окупился: это ж на пугачеву-киркорова, королёву и прочую попсу публика валит, а там были только музыканты, да молодёжь.

 

молодёжь была (под 300) и на последнем “аукцыоне” – половина моих учеников, остальные – поклонники (мои же), “аукцыон” прошёл ничего, только хвоста они завалили... изругал их потом.

пишу о роке сейчас, по их светлым харям (нарисовывающимся на поклон) и старым самиздатским рок-журнальчикам...

 

7-го был дворянский бал (куда меня, шляхтича, не позвали) и презентация книжки юльки беломлинской (куда позвали и чествовали), книжку сделал я с мышью, я же и открыл вечер “ночью на лысой горе”, потом читала юлька, потом – мощнейше – слава могутин, потом володя друк (бывшая звезда московской “приговской” тусовки), пела юлька с дочерью, и закончил – “псалмом” (посвященным мне) – гениальный еврейский актер яша явно... успех был потрясный, юлька продала на 700 книг и кассет, да стольник выделил ей “с напитков” хозяин бара, виктор (бывший муж балерины калерии федичевой... каля тоже с год как, от рака)...

 

так и живем, не сказать, чтобы скучно.

мой приёмыш бренер – наскандалил-таки в голландии до тюрьмы: намалевал знак доллара аэрозолем на полотне малевича в музее, в знак протеста против коммерциализации искусства...

(на дорогу в голландию, при этом – наскрёб ему я, пару сотен: так что и мой трудовой цент – вложен в зелёный доллар на малевиче!)

 

закатили первую выставку шнурова (и частично, меня: серия “артек” из моей коллекции готтентоток) в баре “сибирь”, угол 50-й и бродвея, в самом бойком месте, 5 телевидений и би-би-си показывали, готовлю сейчас там – некрасыча...

хозяин бара (бар – на спуске в метро) – сынок не то сенатора, не то конгрессмена, шляются шишки от демократов, не музей – но реклама. пьют до 6-ти утра, под моими голыми папуасками в пионерских галстуках и суровой монохромной живописью саши...

 

на музеи, валя, можно рассчитывать – лет через 50, через 100. раньше никак не получается. от дюрера – много ли осталось? а от вермеера?...

важно – чтоб хоть что-то осталось, а остальное – семечки. так, тусовка и развлечение (чтоб не скучно было).

 

готовлю еще одну, в “медведе” ж. групповую.

а жить – пока как-то получается, на что. с голоду еще не померли, а там, глядишь, и вспашу свою сотку – а на склонах ручья рисовые плантации разведу...

ослика куплю, или, лучше, верблюда-бактриана, двугорбого: они в монголии к холоду привычные. а заметает там так, что семь миль до магазина (10 км) – только на верблюде или вездеходе. до нью-йорка, правда, 150 миль – на верблюде не доедешь, ну, куплю мыши машину – за 300. или даже за 500. со временем.

 

завтра, может, со шнуровым поедут смотреть будущий дом-музей им. волошина... 3 часа туда, да 3 обратно, да час ещё на метро... клади 8, да там часа 2-3 – план снять, балки осмотреть, чего чинить прикинуть... дом полу-нежилой, полная развалюха, на всё лето работы-ремонта (за деньги и не говорю)... но выбора нетути...

 

работки что из твоих – со временем, глдяишь, и продадутся (коли нортон будет в настроении), пока – сделал, что смог.

а с денюжкой значит так: 2 мыкола уже привез, еще будут 2 же, с им же. ужо.

 

просил вот и у любаси добашиной-шнейдерман ее ассамбляж с битой чашкой (на фото с эдиком, в томе 5А) – не чешутся.

а со скульптурами и трёхмеркой – у нортона почти пусто.

нашел тут одну деревяшку, аркаши мороза, краснодеревщика-скульптора, резанную из пня – заламывает 10 тысяч (за которые нортон не купит, да и мне интересу нету). да и скульптором серьёзным он стал лишь тут (46-го года пацан), а тутошнее – нортону ни к чему...

а скульптор-то он нынче – класс!

 

цены всё едут вниз, а коллекция – вширь (а не вглубь!). “митьков”-то, идиотиков моих – не могу прилично подобрать, вот и выставляется африка и новиков вместо них... а олег котельников – хуюшки...

“гамбургский счёт” – не утешает: кушать-то и мне, и художникам – надо сейчас, а не посмертно...

 

арех, слава Те, напёк и нарассовал – многие сотни работ, а братки его: НИ ОДНОГО шали в музее, парочка масел васми, шагина нортон не ест, зато – наташка жилина (аж в каталоге, и поздняя), гудзи – одна досточка в бостоне у приятеля, поздняя, гром есть, но – проку? всё дико неравномерно: 1-200-4-6-25-0 – вот в такой пропорции... то же и с сынками их: ни мити толком, ни вовика, зато – белле! (тот ещё “митёк”, штамповавший фальшаки шемякина...) а флоренских – 2 рисунка и вагон печатной продукции...

и это только те, кого я знаю.

а с.с.шеф? что – кроме имени? а никола называет мне имена и вовсе неслыханные... но явно – стоющие.

 

ехать самому в питер – мне не на что, накладно, хлопотно и поздно.

посылал гришу копеляна хотя бы за вильнером, “лавочным” – ни фига.

а – когда-то легендарный валера дорер?... а лагерник борис крейцер? (узнал тут, сиделый!) – даже “слово о словах” и рабле в его исполнении, незабываемом... этого в музее нортона нет. зато – кабаков/булатов – вся халтура для московского “детгиза”...

 

писмо же отправляю с вовиком, который 25 лет назад ходил проситься к тебе в ученики, а сейчас я его бью по голове, чтоб бросил курить, а то и операция не поможет. для обучения – продай ему какую картинку, не заламывая: лучше братьям-художникам (и поэтам), чем буржуа и новым рюсским!

вот, прошу его отнять у заразы белкина мою бронзовую голову работы гриши израилевича (мать, от отчаянья – раздавала направо и налево, хоть друзьям), и заодно его с гришей бы связать, грише я уж писал – нет ли хоть гипсовой отливки меня?...

а ещё прошу вовика отснять знаменитые бюсты на баллюстраде особняка бобринских, и поспрошать у гриши: кто там из его друзей изображён? или это – легенда?... графу бобринскому, осьмнадцати лет, в париже – я уже эту легенду продал... граф очень смеялись.

 

вот, вроде, и заканчиваю послание, расписался, а глаза (единственный!) болять от компутора, целую тебя и жанку и зайца, увидимся, если не в этой – то в братской могиле, уж точно!

писать тебе мне лепотно, а от тебя лишь каракули, да и то больше про лекарствия... с которыми и здесь трудно: мышь, по слепоте, купила мне жидкость для промывания контактых линз (вместо глаз), потому шрифт очень мелкий, а в аптеках, кроме рецептов казённых, ничего и не подскажут-покажут: бери с полки сам... ну и берут. 10 долларов на выброс... сейчас пошла новое покупать.

 

она тоже вас целует и обнимает.

 

ваш ка-ка.

 

2002:

ответа на писмо (и писма), естественно, не последовало

 

(хотел, в заключение, свеженьким куском говна – поместить предостережение общему другу, о моей “непорядочности”, но не нашёл емели

а и фиг с ней, и так всё ясно – читайте ефимова-довлатова)

 

/9 февраля 2002/

 

finis?...

 

/складень закончен-докомпанован 13 марта 2002/

 

см. далее

“ПЯТЫЙ СКЛАДЕНЬ”